2014-02-23

Моё многоязычие и мои проекты

Работа, специальная учёба, изучение языков — перестало хватать времени на проекты. Потом на языки. Потом и на учёбу вообще. Задумался о языковом максимуме, пересчитал количество минут в сутках. Пришёл к выводам.

1. Если не забрасывать языки, то на сайте Coursera можно брать один не слишком времязатратный курс. Если курс требует больше 6 часов в неделю, тем более если курсов больше одного — никак не хватит времени либо на языки, либо на проекты. (Либо на работу, о-о.)

2. В идеале я хочу 7 иностранных языков: английский (C1/C2), арабский (C1), немецкий (C1/B2), французский (B2), татарский (B2), украинский (B2), испанский (B2). Взять восьмым китайский — очень соблазнительно, конечно. Но даже для того, чтобы от текущего уровня по семи языкам выйти на желаемую высоту, нужны четыре года напряжённых ежедневных занятий. И чуть менее напряжённых, но не менее ежедневных — всю оставшуюся жизнь.

3. Чтобы больше успевать, нужно больше спать. Ну, до определённого предела, конечно.

С трудом начавшийся отпуск позволил мне выровнять положение со спецучёбой и языками, однако полноценное возобновление работы проектов, видимо, случится только после того, как этот самый отпуск кончится.

Не отпускается

То работу не удаётся закончить, то обстоятельства значимые обнаруживаются, то погода вносит коррективы — уже несколько раз пришлось отпускные планы перекраивать. Теперь раньше 26 февраля уехать не получится — а значит, 2 марта выйти из отпуска нереально. Так что отпуск продлевается на неделю.

…А пока подтягиваю запущенное. Сдал все тесты курса «Трудности становления государственности в мусульманских странах» и один из вариантов теста за первый триместр трёхнедельный цикл курса «Введение в физиологию». Возобновил занятия языками. Читаю книжки. Сортирую отложенные для чтения статьи (и читаю) и отложенные для просмотра видеолекции (пока не смотрю). Готовлюсь к следующему кварталу физкультурного года. Ну, и собираюсь в дорогу.

Провал на «отлично»

Ну вот и закончился курс «Трудности становления государственности в мусульманских странах». Завтра будут подведены итоги, подсчитаны баллы, каждому будет сообщён результат. Я сдал все тесты на «отлично» (пять тестов — на 10 (из 10), три — на 9), теперь ожидаю сообщения, что курс не зачтён.

И это только кажется парадоксом.

Вообще курс Coursera обычно длится 10 недель, каждая неделя посвящена определённой теме, в конце недели сдаётся тест (как правило, из 10 вопросов), в конце курса сдаётся итоговый экзамен — либо не сдаётся, а результат определяется по итогами еженедельных сдач.

Если преподаватель склонен доверять самоорганизации, дисциплине, ответственности студентов, то продолжительность сдачи теста велика (2 часа, например), число попыток практически не ограничивается (движок, насколько я понимаю, всё равно требует какое-то число, но лично я цифру в 100 попыток в данном контексте воспринимаю как эквивалент бесконечности), а крайний срок сдачи совпадает с окончанием курса. То есть в принципе можно вообще на десятой неделе сдать все 10 тестов.

Если преподаватель считает, что без внешней дисциплины не обойтись, то гайки закручиваются: например, курс «Введение в физиологию человека» требует выполнить 12-вопросный тест за 30 минут, причём с одной попытки (правда, там есть два варианта; если сдаёшь оба, в зачёт идёт лучший результат), а в курсе «Model Thinking» времени на каждый еженедельный тест даётся как раз неделя, то есть отучился неделю — тут же сдал (это без штрафов; со снижением баллов можно ещё в течение одной недели сдать — но всё равно до конца курса не отложишь), жёстко заданный ритм.

С этой точки зрения д-р Ибрахим Афсах скорее мягок, но у него не каждая неделя заканчивается тестом — две недели из десяти нужно было закрывать сочинением, и срок для сочинения, разумеется, самый жёсткий — неделя (в принципе, это разумно: приходится же вручную оценивать). Ну а поскольку я живу в собственном ритме, постольку оба сочинения вовремя сдать у меня просто не было возможности. А они ещё и в два раза ценнее тестов (там поправочные коэффициенты), так что получается, что у меня 77 × 0,9 + 0 × 1,8 = 69,3 балла, а для зачёта нужен минимум 71 балл.

Если бы все недели завершались тестами — я бы наверняка закончил с отличием (для этого нужно не менее 91 балла), если бы тесты и сочинения имели равную ценность — закончил бы без отличия, а коль скоро сочинения вдвое ценнее — потерпел фиаско. Можно было ещё все тесты сдать на 10 (80 × 0,9 = 72), но вот не вышло. Можно сказать, провалился я.

Такие дела.

2014-02-12

Отпуск

Середина февраля оказалась рубежом.

16 февраля заканчивается курс «Трудности становления государственности в мусульманских странах».

На 16 февраля намечена контрольная тренировка (1435 г. х., второй квартал).

И зимняя усталость всё-таки накопилась. Так что нужно делать перерыв.

Добавляя к концу месяца раби‘-ас-сани 5 выходных дней (20–24 февраля), я получаю 11 дней как бы отпуска (19 февраля — 1 марта). Который намерен провести в путешествии (вместе с супругой).

Так что к 17 февраля = 17 раби‘-ас-сани намереваюсь завершить и сдать все проекты, которые должны быть сданы до отпуска, 18-го — «подобрать хвосты», а 19-го, в полувыходной день, можно уже и в путь собираться.

Ин ша’а Ллах.

Учебный день

Хотя я живу в нескольких календарных системах, самая чёткая единица измерения времени в моей жизни — месяц хиджры. Год, месяц, дата (например, праздничная) гражданского календаря меня не касаются. Дни недели, в общем, тоже — за исключением пятницы, конечно. Такой режим удобен, когда мало контактируешь с социумом, однако с прошлой осени это изменилось, и после долгого сопротивления я всё-таки перестроил календари учёбы и проектов (они согласованы между собой) с семидневки на гражданскую неделю. И в рабочем календаре зафиксировал то, чему давно уже приходилось следовать: в воскресенье я работаю только половину дня, а потом учусь — в воскресенье у меня учебный день. А неотработанную половину переношу на ближайший выходной, который, таким образом, становится полувыходным.

Путешествие

«Одна из радостей путешествия — возможность посетить новые города и познакомиться с новыми людьми» — такую фразу вложил Роберт Асприн в уста Чингисхана.

У каждого, впрочем, свои радости; и говоря «у каждого», я имею в виду в том числе то, что почти каждый любит путешествовать. Я тоже люблю. Но в числе моих дорожных радостей нет осмотра достопримечательностей, новых знакомств, посещения увеселительных или каких-либо иных мероприятий, покорения вершин/глубин, тем более — расслабления, скажем, на пляже; и даже ради учёбы я не отправлюсь в дорогу (вообще-то учиться можно в любом месте, тем более в наши дни, и дома удобнее). Я просто люблю быть в дороге — но не просто так, а с определённой целью. Путь постоянно ставит тебя на край; меня научили, что жизнь — это бой, и мне это нравится. Состояние повышенной алёртности, постоянного осознанного действия — это и есть моя радость путешествия. А о достопримечательностях лучше почитать серьёзную литературу. С людьми познакомиться в контексте, подразумевающем глубину понимания и устойчивый интерес. Покорить вершину, впрочем, можно — если к этому готов. Не ради вершины, не ради рекорда, не ради галочки в списке достижений. Для того, чтобы достичь цели — и забыть о ней. Пожалуй, это путь ради пути. И, если что, можно и пешком.

— А ты, Сарт? Что ты ценишь в жизни больше всего?

— Удобные башмаки, – не задумываясь, буркнул я.

Таргил удивленно взглянул на меня и, видимо, решил, что я пошутил.

— Это потому, Сарт-Мифотворец, что ты слишком молод…

— Нет, Таргил-Предстоящий, это потому, что ты никогда не ходил далеко своими ногами, — ответил я.

Олди Г. Л. Ожидающий на перекрёстках : Роман.
Цит. по: Олди Г. Л. Бездна голодных глаз. М. : Эксмо, 2004. С. 565–566.

2014-02-04

Татарский язык: трудности и решения

С удивлением обнаружил, что ни один татарин не понимает произношения слов типа маэмай или тәэсир, если только он специально не изучал этот вопрос (например, обучаясь в вузе по языковой специальности). С не меньшим удивлением заметил, что буквы, специфические для татарского языка, татары пишут разнообразнее, чем буквы, общие для русского и татарского. И уже почти не удивился тому, что, следуя написанному в учебниках татарского языка, татары могут отвергать некоторые языковые факты.

Понятное дело, что Тольятти — не мегаполис, и найти блестящих преподавателей не самых распространённых в мире языков ТБК было трудно. Однако результат вполне удовлетворительный. По крайней мере, их подход к делу не может не вызывать уважения. Так, наш преподаватель татарского пытается хоть как-то решить задачу, с которой не справились мэтры (Сафиуллина и Сабиров): составить внятный начальный курс татарского языка. Притом что Гюльназ-ханум, конечно, закончила Казанский университет по специальности «татарская филология», однако она обычный учитель — даже не преподаватель вуза.

В данном случае дело существенно осложняется ещё и тем, что, с одной стороны, татарский как самостоятельный язык существует давно, в нём множество пластов: алтайский слой, тюркский слой, арабский слой, русский слой, собственно татарский слой… — и они, разумеется, сплавлены порой причудливым образом, — а с другой стороны, в первой половине прошлого века татарский прошёл через ряд реформ, которые были не всегда продуманы, нередко политизированы, частично отвергли прежние решения — а предложенные взамен местами очевидно нелогичны. К тому же в связи с религиозным возрождением последнее время в языке активизируется то, что полвека назад казалось не просто архаичным, а навеки похороненным. В общем, самые разные процессы протекают в татарском языке буквально на глазах (так, год назад утверждён латинский алфавит). И осмыслить их все, предложив разумный вариант приблизительного упорядочивания языковой стихии, может только человек, имеющий очень широкую базу (в частности, владеющий арабским и парой-тройкой алтайских языков) и очень внятное и при этом гибкое мышление. И этот разумный вариант будет, как мне думается, довольно значительно отличаться от имеющихся представлений, так что затем понадобится ещё и сильная политическая воля для его реализации.

А пока мы все страдаем: преподаватель с трудом выстраивает материал, ученики с трудом его усваивают — и только сам язык, похоже, чувствует себя замечательно, несмотря на всю его противоречивость.

…Так было до последнего воскресенья, когда сияющая укытучы предъявила нам изданный в прошлом году учебник, который её полностью устраивает (обнаружила в каком-то особенном магазине в Казани). Я, кстати, тоже им очень доволен. И в электронной библиотеке «ТатКнигаФонд» он есть. Разумеется, он не предлагает революции (например, категорического перехода на латиницу или, скажем, напрашивающегося дефисного написания да/дә с предшествующим словом), это, как сказано, дело будущего, посильное человеку незаурядному, — но в рамках существующего состояния татарской филологии излагает всё очень внятно. И это замечательно.