Игры, в которые играют люди

Вообще, игра — многогранное понятие. Игры в куклы и дочки-матери, в тетрис и «Counter-Strike», в карты, шашки и крестики-нолики… (А также — если вспомнить труды Э. Бёрна — в начальника и подчинённого, спасителя и жертву и т. п.) Совершенно разные виды деятельности относятся к игре, а вот похожие могут и не: так, регби — игра, а бокс и бег — нет.

В БСЭ сказано так: «Игра, вид непродуктивной деятельности, где мотив лежит не в результате её, а в самом процессе. И. сопровождает человечество на протяжении всей его истории, переплетаясь с магией, культовым поведением, спортом, военными и др. тренировками, искусством, в особенности исполнительскими его формами» [БСЭ, Игра]. Определение явно неполное (хотя заметно лучше того, что даёт Википедия): например, дружеское общение тоже мотивировано процессом, но к играм не относится. Да и — возразят многие — результат игры на самом деле важен, достижение необходимого результата — мотив, да ещё какой.

Суть игры — в её ограниченности. Игра — это взаимодействие по определённым правилам (ограничивающим действия) в условном пространстве (ограничивающем, отделяющем игру от остальной жизни). Игровое поле и правила игры — необходимые и достаточные составляющие игры. Существует договор, заключаемый до игры (этот деревянный цилиндрик будет как бы моя дочка; ты будешь как бы моя мама; за пределы этого стакана выходить нельзя, а фигуры состоят из четырёх квадратов; действовать надо по вот этой карте и выполнить вот эту миссию; сдаём по 6 карт; поле 8×8, шашки ходят по тёмным полям — ну и т. д.), и его надо соблюдать, иначе смысл игры теряется. Ведь смысл игры — проявить свои способности и при заданных ограничениях добиться лучшего результата. Смысл результата — показать/доказать своё мастерство; и это действительно мотивирует. Как только результат игры стали связывать с жизнью — прежде всего самым простым способом — играя на деньги (и если в казино это вполне очевидно, то тот факт, что в футбол и другие спортивные игры сегодня играют именно на деньги, от некоторых ускользает), — так сразу появилось стремление выиграть любой ценой, даже и нарушая правила. После этого появились игры, вплетённые в жизнь, — в частности, бёрновские (здесь речь о взрослых играх; детские игры тоже, в общем-то, вплетены в жизнь, но они специально её имитируют: их цель и состоит в тренировке, репетиции жизни). Если исключить их из рассмотрения, то останутся игры подвижные (с физкультурным компонентом) и настольные (без физкультурного компонента).

Подвижные игры разрешаются Шариатом при соблюдении общешариатских ограничений как часть физической культуры.

Дозволенность настольных игр определяется их видом. Есть игры азартные, в которых исход зависит от случая (фр. hazard — ‘случай’): большинство карточных игр, игры с монетами типа орлянки и т. п. Есть игры коммерческие, в которых результат зависит и от случая, и от способностей игроков: преферанс (случайная исходная позиция), бридж (то же), нарды (случайное распределение игровых ресурсов) и т. д. Есть игры интеллектуальные: шашки, шахматы и т. п.; в них исходная позиция задана, позиция эта, как и ресуры, равная — и, соответственно, результат зависит только от способностей игроков.

Азартные игры прямо запрещены Шариатом (харам). Коммерческие игры содержат элемент случайности, и потому их следует считать как минимум сомнительными/порицаемыми (макрух). Интеллектуальные игры относятся к разрешённой деятельности (халяль).

Запрет же, высказанный относительно шахмат четвёртым праведным халифом ‘Али (Ибн Кудама передаёт, что однажды ‘Али ибн Абу Талиб проходил мимо людей, игравших в шахматы, и сказал: «Что это за фигуры, над которыми вы сидите? Держать в руке раскалённый уголь, пока он не остынет, лучше, чем держать эти фигуры!» [Мугни]), относится, в общем-то, не к шахматам. Дело в том, что, говоря, что шахматы — это игра, пришедшая из Древней Индии, мы несколько упрощаем ситуацию: по сути, древнеиндийская чатуранга, арабский шатрандж и европейские шахматы — это три разных игры. Игровое поле и набор фигур у них одинаковы, но правила весьма различаются. В чатуранге, возникшей предположительно в V–VI в. н. э., ходы фигур определялись броском костей, соответственно, эта игра относится не к интеллектуальным, а к коммерческим играм — и неудивительно, что ‘Али (да будет доволен им Аллах), высказал строгое порицание игрокам в чатурангу. В возникшем в VIII–IX вв. шатрандже фигуры назывались по-другому, а ходы их были строго определены — и это уже интеллектуальная игра. Современные шахматы — тоже интеллектуальная игра, и возникла она лишь во  второй половине XV века — после европейских преобразований, переопределивших действия некоторых фигур и добавивших новые ходы. (Об истории шахмат см., например: Авербах Ю., Котов А., Юдович М. Шахматная школа. 4-е изд. Ростов-на-Дону, 2004. С. 7–15.)

Таким образом, если помнить, что в обычном (не посвящённом истории шахмат) тексте русское слово «шахматы», как и арабское «шатрандж», относится и к чатуранге, и к собственно шатранджу, и к собственно шахматам, то станет понятно, что переводить шатрандж как ‘шахматы’ не всегда корректно, а порицание ‘Али в отношении чатуранги не означает запретность шахмат. Серьёзная игра в шахматы развивает многие интеллектуальные способности и, в том случае если не отвлекает от поклонения, должна поощряться.

А Аллах знает лучше.