2012-10-31

Кротко. Чётки

Под таким названием в журнале «ProСпорт» (№ 22 (113), 1–14 декабря 2008 г. С. 52, 98) вышел материал «о религиозной составляющей первой победы команды из мусульманского региона в футбольном чемпионате России (СССР)», где я выступал в качестве эксперта — как научный редактор ИД «Умма». С сайта журнала полное содержание того номера уже убрали, и от большой подборки в 50 пунктов (в которой «Кротко. Чётки» был присвоен номер 26) осталось примерно половина объёма, и п. 26 туда не вошёл. Воспроизводя здесь этот материал, я в основном следую опубликованному печатному варианту, лишь в некоторых случаях восстанавливая по согласованному со мной редакционному тексту места, сокращённые из-за нехватки места на полосе (плюс ёфикация); зачёркнутое предложение мне не принадлежит — вставлено редакцией журнала.

— Как ислам относится к футболу?

— Физическая сила и ловкость — поощряемые исламом качества. В Коране неоднократно упоминается о том, что при прочих равных сильный человек лучше слабого, например: «Лучшим… будет тот, кто силён и заслуживает доверия» (28:26). То же говорится и в хадисах (рассказах о жизни Мухаммада). Пророк Мухаммад сказал: «Сильный верующий лучше перед Аллахом и любезнее Ему, чем слабый». Что касается занятий спортом, то есть известные запреты по одежде: тело мужчины должно быть закрыто от коленей до пупка, тело женщины — целиком, кроме лица и кистей рук, то есть мужской футбол вполне допустим, а вот женский теннис запретен. Игру саму по себе ислам не запрещает (так, в одном из хадисов рассказывается, как Мухаммад и его жена Аиша бегают наперегонки), однако при этом надо помнить, что это всего лишь игра. Следует соблюдать и пищевые запреты (на свинину, алкоголь). С этой точки зрения Курбан Бекиевич с бутылкой шампанского в руке — не слишком хорошо. Даже если предположить, что он сам не пил, но ведь неправильный пример футболистам подавал! Болеть за любимую команду разрешается, но вот посещение стадионов во время поста уже порицается.

— Могли ли религиозные праздники оказывать влияние на победы команды?

— Попробуем сопоставить календарь религиозных праздников с календарём игр «Рубина». После Мавлида (20 марта) — победа дома над «Лучом»; после Ночи Вознесения (на 30 июля) — выездная ничья с тем же «Лучом»; после Ураза-байрама (30 сентября) — победа над «Нальчиком». А в рамадан (месяц поста, когда от рассвета до заката нельзя есть и пить; он пришёлся в этом году на сентябрь) «Рубин» выиграл две игры из трёх в премьер-лиге и сыграл вничью в Кубке.

— Как правоверный мусульманин должен праздновать победу?

— В первую очередь — благодарить Аллаха за то, что он даровал победу, поэтому фраза Бердыева о том, что «Рубину» помог выиграть Аллах, вполне уместна. Спортсмен может совершить благодарственный намаз, совершить дуа*. Поэтому Бердыев и отправился сейчас в хадж в Мекку. Болельщики, если победа особенно значима, могут собраться дружеской компанией и съесть вкусненького (коллективная трапеза — вообще самый, наверное, распространённый способ праздновать); думаю, питерские мусульмане после финала Кубка УЕФА так и сделали.

* В исламе разделяют молитву (салят, намаз) — обряд, который мусульманин обязан совершать пять раз в день, — и мольбу (дуа) — личное обращение к Богу. Специальных футбольных намазов не существует, однако обращаться к Аллаху с дуа можно и нужно. Такое дуа может быть просьбой о достижении благого (например, нападающий может просить облегчить забивание голов), о защите от дурного (вратарь просит, чтобы ему не забили), испрашиванием благословения на определённое решение (тренер колеблется, кого выставить на конкретную позицию), благодарностью (за забитый гол). При просьбе благого обычно руки держат ладонями вверх (так часто делает Франк Рибери), при защите от дурного — ладонями вниз, при испрашивании благословения нередко используются чётки (как у Курбана Бердыева), благодарность сопровождается земным поклоном (такое мы видели на Евро-2008 в исполнении турок).

2012-10-24

Going «МегаФон»

С момента переезда в Тольятти и до последней командировки (включительно) я пользовался двумя мобильными — МТС и «МегаФон». При этом эмтеэсовский номер был резервным, почти исключительно для пребывания в Москве; собственно, в Тольятти я за всё время получил на него три-четыре звонка (по ошибке) и две-три эсемески (не исключено, что приходило больше, но поскольку центр связи МТС при недоступности абонента хранит сообщения 72 часа, а поддерживать мою старенькую «моторолку» во включённом состоянии не всегда получалось: аккумулятора хватает максимум часов на 20 — постольку я, да, мог пропустить какое-нибудь сообщение).

И вот за последние недели произошло несколько событий.

Во-первых, отсутствие стационарного телефона в нашей квартире и потребность время от времени выходить в Интернет «на бегу» привели меня к одному из тарифов «Всё включено» (да, с абонентской платой, против чего я всегда был предубеждён; но в данном случае это оправданно, так что плюс ещё одна небольшая переоценка ценностей).

Во-вторых, мне наконец удалось потратить почти все деньги на МТС-телефоне.

В-третьих, я ознакомился с опциями «Вся Россия» и «Интернет для путешествий», и решил, что они делают роуминг вполне необременительным.

Ну и, наконец, потрясающая ёмкость аккумулятора моего основного телефона и, напротив, необходимость по два раза в сутки заряжать «мотор»…

В общем, созрело к логичное решение — отправить наконец славно отработавший пятилетку с гаком аппарат на заслуженный отдых. Так что теперь я буду доступен только по телефону +7 927 21-24-220.

2012-10-21

Переоценка ценностей. Некоторая

Попробовав лет 10–12 назад торренты, я пришёл к выводу, что это не для меня.
Глядя на то, как люди пользуются скайпом, я недоумевал, зачем столько телодвижений, когда есть Google Talk.
Испробовав за годы жизни в Москве не один десяток точек продаж железнодорожных билетов, я остановился на одной, абсолютно для меня комфортной, и не искал лучшего.

И вот в ходе затянувшейся командировки я получил возможность пересмотреть некоторые привычки.

Друг убедил меня в удобстве и законности торрентов — и я по возвращении поставил себе клиент (правда, не массовый µTorrent и не его открытого родственника BitTorrent — который, кстати, подвесил мне ОС, — а GNU-прелесть Deluge).
Сравнив скайп и гуглочат вблизи, я понял, что не очень внимательным больше подходит способ оповещения о входящем звонке в скайпе, чем в гуглочате; кроме того, люди, более открытые, чем я, могут хотеть пообщаться и с теми, у кого нет аккаунта Google.
Побывав по наводке в ранее не опробованной точке, я убедился, что сдавать билеты там намного удобнее, чем в моём любимом месте.

Однако держать торрент-клиент открытым я, конечно, не буду: скачал 6 часов английского аудирования в высоком качестве — и закрыл до следующей потребности.
И скайпом я пользоваться не намерен: поставил супруге (с настройкой фаейрволла, кстати, пришлось изрядно повозиться) — и ладно.
А покупать билеты буду по-прежнему в любимой точке: во-первых, там общая очередь на все кассы, что исключает всякую несправедливость, во-вторых, там сидишь в очереди, а не стоишь, в-третьих, там можно выбрать вагон и место, а не отказываться от билета, который распечатала кассир, не удосужившись поинтересоваться желаниями потребностями предпочтениями пассажира.

…И, конечно, свой рабочий ноутбук надо брать с собой всегда. Даже когда планируешь вернуться через пару дней. Ибо человек предполагает, а Всевышний предопределяет.

Тем, кто путешествует поездом

Где покупать билеты

В Интернете. На сайте РЖД можно даже пройти регистрацию, то есть не возиться с распечаткой.

В официальных кассах. Разнообразные агентства берут за экономию времени (территориальная близость, отсутствие очереди) сбор, величина которого эту экономию, на мой взгляд, не оправдывает. Кроме того, время можно же потратить с пользой: по дороге в кассы и в очереди почитать книгу, позвонить по делу или для души, обдумать проект, помедитировать — да хоть в Интернет зайти, в конце концов.

В Москве на любом вокзале продают билеты на все направления, поэтому лучше покупать не на Комсомольской площади, где много народу, а подальше от кольцевой линии. А вот сдавать лучше в зале № 5 центрального железнодорожного агентства (правое крыло Ленинградского вокзала, прямо напротив выхода из метро): там для этого отдельная касса, которая к тому же и справки по теме даёт.

Какие покупать билеты

Я стараюсь ехать в шестом вагоне: это оптимальный вариант с точки зрения безопасности. При крушении (упаси Аллах) с рельсов сходят сначала крайние вагоны, так что чем ближе к середине, тем лучше. С другой стороны, в самой середине расположен вагон-ресторан и сопутствующие пьяные безобразия. Если вагон-ресторан расположен рядом с девятым вагоном (что и происходит при стандартной длине поезда в 16–20 вагонов), компромисс между катастрофической и бытовой безопасностью — вагоны 5–7.

Место мужчине (да и женщине), не жалующемуся на здоровье, лучше брать верхнее (а если ехать купейным вагоном, то не лучше, а почти обязательно): можно сразу устроиться, как хочется. Да и верхние багажные полки безопаснее с точки зрения сохранности имущества. В современных плацкартных вагонах аварийные выходы расположены в отделениях 3 и 7 со стороны основных полок и отделении 5 со стороны боковых полок. Поэтому лучший вариант — отделения 4 и 6 (в них, в отличие от аварийных, есть форточки; кроме того, в отделении 4 находится стоп-кран), соответствующие верхние места — 14, 16, 48; 22, 24, 44. Боковое место (в частности, 48) можно брать тому, чей рост не превышает 170 см. С точки зрения катастрофической безопасности лучше боковое место (надо лечь ногами по направлению движения поезда), с точки зрения безопасности бытовой лучше основная полка (что же до безопасности, то в любом случае надо привести дугу безопасности в рабочее — вертикальное — положение).

До посадки в поезд

Надо запомнить номер поезда, номер вагона и номер места: при потере билета этих данных и паспорта достаточно, чтобы восстановить билет.

Промежуточные станции

Независимо от того, сколько стоит поезд, выходить на перрон не нужно: свежего воздуха там нет (из вагона уже вышли все курильщики и затянули свои «палочки здоровья», будь они неладны), покупать продукты сомнительной (как минимум) свежести не рекомендуется. А вот размяться в обезлюдевшем вагоне (хотя бы пройтись по нему туда-сюда) — весьма полезно.

Еда

Лучше обойтись, во-первых, своей (покупать в вагоне-ресторане — немногим лучше, чем на платформе), а во-вторых, не требующей готовки и не портящейся: орехи, сухофрукты, кефир (в самом крайнем случае — хлеб, сыр, колбаса, огурцы-помидоры). По окончании трапезы всё убрать: и продукты, и (если пользовались) приборы: при резком торможении оставленный на столе нож — это совсем не то, о чём мечталось.

И вообще

Чем меньше телодвижений, тем лучше. Не есть чужих продуктов (и — категорически — не пить алкоголя в пути; а лучше, разумеется, вовсе его не употреблять). Не рассказывать подробностей биографии. И вообще больше слушать, чем говорить. И, само собой, следить за багажом и карманами.

Наблюдайте жизнь. А если не хватает на это терпения — возьмите с собой аудиокнигу (в телефоне, например). Я вот в свою последнюю поездку первый день (с четырёх часов дня и до отбоя) наблюдал, а второй (от подъёма — я встаю рано, весь вагон ещё спит — и до первой станции) слушал Коран (в наушниках, разумеется). И прекрасно доехал, несмотря ни на что. Чего и вам желаю.

Командировка

В принципе, фрилансеру приказать куда-то отправиться никто не может. Только он сам. Вот я и послал себя в командировку.

Все второстепенные командировочные задачи были выполнены. Одна даже перевыполнена. А вот из двух главных целей не достигнута ни одна. И это, в частности, означает, что супруга моя осталась пока без ноутбука.

А поскольку в стремлении всё-таки вернуть к жизни её замечательный ThinkPad я провёл в Москве несколько дней сверх первоначального плана, это означает ещё и то, что выходных в этом месяце у меня будет меньше обычного: командировке оказались отданы не только выходные конца месяца зу-ль-каада, но и три дня (авансом) из зу-ль-хиджжа. А ещё это означает, что, увы, сроки сдачи книг в работе сдвигаются примерно на неделю.

2012-10-08

Ливия, насилие и свобода слова

Оригинал статьи: Stanley Fish. Libya, Violence and Free Speech

В своё время, когда по поводу Салмана Рушди была вынесена фетва, поскольку его книга «Сатанинские стихи» воспринималась многими иранцами как хула на пророка, я был на конференции, одна из секций которой была посвящена ситуации вокруг Рушди. Один из присутствующих поднял руку и на полном серьёзе спросил: «Да что такое с этими иранцами? Они никогда не слышали о Первой поправке?»

Подразумевалось, что, если бы они слышали о ней, прочитали её и осознали её смысл, они бы поняли, что людей не обвиняют из-за того, что те написали, — не отвечают на слова, как бы резкими и ранящими они ни были, так, как будто это физическая агрессия. Теперь в связи с событиями в Ливии то же самое говорят американские политики и журналисты. Если вы послушаете радио или посмотрите новости по телевизору, вы услышите, как многие (включая госсекретаря Хиллари Родэм Клинтон) заявляют, что, во-первых, видео, порочащее ислам, разумеется, достойно осуждения, а во-вторых, ничто, тем не менее, не может оправдать развязывание «бессмысленного насилия».

«Бессмысленный» здесь означает «беспричинный». Это означает также, что никто не вправе обстреливать консульство страны на том основании, что в этой стране кто-то говорит неприятные вещи о твоей религии. В конце концов, если твоя религия достойна и сильна, она выдержит то, что её представляют в порочащем виде. Кроме того, нападение на твою религию не означает нападения на тебя; ничего личного. Такова точка зрения Терри Джонса, пастора из Флориды, настаивающего на том, что видео (с которым его связывают каким-то ещё неясным образом) было «сделано не для того, что нападать на мусульман, но чтобы показать деструктивную идеологию ислама». Другими словами, мы не нападаем на тебя — лишь на некоторые идеи, которые ты разделяешь. Утверждение, имеющее смысл лишь в том случае, если ты считаешь религию некой добавкой к сути своей личности, наподобие принадлежности к определённой политической партии или группе болельщиков определённой футбольной команды.

Этот подход к религии мы унаследовали от Дж. Локка и других протестантов-«приспособленцев» — протестантов, которые торговались с государством: дайте нам свободу молиться, не вмешивайтесь в наши дела, а мы не будем вмешиваться в гражданские дела и пытаться создавать общественные институты, основанные на богословских доктринах. В своём «Послании о веротерпимости» Локк весьма красноречиво разъясняет, как разделение мира на две различные сферы — сферу частной жизни и сферу общественной жизни — положит конец насилию, которое весьма вероятно в том случае, когда религиозные императивы покидают свой истинный дом в сердце и церкви (мечети, синагоге) и начинают определять все стороны жизни. Таким он видел «согласие церкви и государства, между которыми вообще бы не было разногласия, если бы они держались в своих границах и забота одного была бы только о мирских благах граждан, другой — о спасении их души».

Те, кто принимает это разделение на бытовое и государственное, оказываются раздвоены. В частной жизни они живут, ревностно исполняя веления своей религии. В общественной жизни, как граждане, они снижают накал своих религиозных убеждений и выказывают терпимость, которой, быть может, в глубине сердца и не чувствуют. Мы подписываемся под этой раздвоенностью, заявляя, в соответствии с Первой поправкой: «Я не согласен с вашим мнением, но готов отдать жизнь за ваше право его высказать».

Вряд ли нужно упоминать, что протестующие в Ливии и Египте такого не скажут — и не потому, что не понимают Первой поправки, или того, что она подразумевает возведение стены между религией и обществом, или разницы между гражданином и верующим, или разницы между словами и действиями, — а потому, что они всё это отвергают и, более того, считают злом. В их глазах религия, которая заточает себя в сердце и храм и, соответственно, исполняется от случая к случаю, когда есть свободное время, — это не религия вообще. Настоящая религия не снижает накала, когда ты выходишь из молельного зала, она требует твоей преданности всегда и везде. И «ты», чьей преданности она требует, не делится на общественного «тебя» и частного «тебя» — это тот же самый «ты», будь ты дома или в далёких странах.

И поскольку для них религия — это не внутреннее, частное дело, не касающееся мирских событий, но всепоглощающий императив, касающийся мира напрямую, постольку словесное или рисованное оскорбление их религии не будет восприниматься как далёкая и незначительная неприятность, как «всего лишь» изображение — оно будет восприниматься как глубокая рана в сердце, как физическое действие, требующее ответных действий. Выражение «обзываться не значит драться»* — не для них.

И весь комплекс американского либерализма: различение слов и действий, решимость защищать свободу слова, каким бы отвратительным это слово ни было, требование к верующим смягчать свою набожность в общественных местах — всё это протестующие решительно отвергают. Когда им говорят, что правительство США не принимало участия в производстве этого фильма и выражает сожаление по поводу его содержания, образованные ливийцы и египтяне отвечают (их слова приводят журналисты): «Что ж, если они считают, что это плохо, и не разделяют выраженной там позиции, почему же они не прекратят это, не накажут тех, кто это сделал?» Стандартный ответ состоит в том, что мы, американцы, не подавляем идеи, не наказываем за них, пусть они и представляются неверными или даже опасными; в соответствии с Первой поправкой, мы терпим их и позволяем им выходить на идеологический рынок.

Однако это означает, что защита рынка идей путём отказа от установления границ, что на нём может быть представлено, а что нет, — это высшая утверждаемая нами ценность. И мы утверждаем эту ценность несмотря на то, что вследствие этого истину могут оскорблять, а ложь может широко распространиться. Мы решили, что нужно вытерпеть возможные негативные последствия строгого режима свободы слова, поскольку принцип важнее, чем предотвращение вреда от его реализации. Тогда не нужно удивляться, что остальной мир — собственно, почти все остальные в мире — не согласны с этим, и не потому, что они слепы и невежественны, но потому, что они поклоняются Богу и истине, а не Первой поправке, которая держит Бога и истину на коротком поводке, да ещё и поглядывает на них с подозрением.

От переводчика

* В оригинале цитируется колыбельная «Sticks and stones will break my bones but names will never hurt me».

2012-10-07

Дзен работы

Оригинал статьи: Leo Babauta. The Zen of Work

Работая, мы часто сталкиваемся с тем, что ситуация напрягает, проекты не вдохновляют, коллеги раздражают, начальники отвлекают, входящие письма и задачи захлёстывают, а работа скучна и совершенно не нравится.

У всех этих проблем одна причина: мы упорствуем и застреваем.

Работа сама по себе не может напрягать: это же просто действие, которое нужно выполнить. Напрягает наша реакция на работу, наше упорное желание, чтобы всё было по-другому.

Когда отвлекают, раздражает не отвлечение само по себе: ведь то, что происходит, — это просто ряд событий, таких же, как падение листьев за окном или пение птиц. Раздражение проистекает из нашего упорства: мы не хотим отвлекаться от выполняемой задачи и сопротивляемся этому.

Проблема не в коллегах или начальстве: это просто люди, которые стараются выполнять свою работу. Мы злимся потому, что нам кажется, будто они должны вести себя определённым образом — стараясь нам угодить.

Количество входящих сообщений и задач само по себе — просто цифра. Нас захлёстывает наша реакция на эту цифру. Список дел, звонящий телефон, входящие письма — безобидны. Но когда мы настаиваем на том, что можем сделать всё, причём разом, нас настигает стресс — ведь на самом деле мы этого не можем. За один раз можно сделать только одно.

Так где же решение? Оно в том, чтобы отпустить. Это дзен работы.

Когда ты отпускаешь все эти представления о том, как всё должно происходить, как должны вести себя другие люди, как ты всё быстренько сделаешь… уходят и проблемы. Их просто больше нет.

Конечно, остаются другие проблемы: работу-то по-прежнему нужно делать. Но напряжение, раздражение, злость, «захлёстнутость» — это всё из-за упёртости, и это всё всего лишь реакция. Мы застреваем и на прошлом: кто-то что-то сделал не так, ты бросил на встрече реплику, за которую до сих пор стыдно, или напортачил в проекте — и от этого больно, и эта боль постоянно прокручивается бесконечной петлёй.

Отпусти — и эти проблемы уйдут.

Это так просто, и это так порой нелегко.

Этому учишься. Сначала нужно научиться осознанности, в этом ключ ко всему остальному. Осознанность позволяет увидеть все эти мысленные процессы, которые причиняют нам боль, позволяют вникнуть в наше упорство, понять, на чём застреваешь. Осознанность также помогает вернуться в текущий момент и жить здесь и сейчас, быть в том, что происходит.

Выполняешь задачу, не застревая ни на других задачах, ни на обидах, нанесённых другими людьми. Выполняешь задачу, а потом отпускаешь её и переключаешься на следующую.

Это надо тренировать, так что я предложил бы начать с простого; например: 5 минут медитации — а затем за работу. Освоив эту простую практику, можно расширять осознанность на другие задачи. Раз за разом это будет получаться всё лучше, и проблемы исчезнут сами собой.

От переводчика

…И хорошо бы эти 5 минут никто не отвлекал. ;)

А если серьёзно, то отпускать, конечно, надо. И отпускать легко и быстро. Ибо застревание действительно снижает эффективность работы (и жизни). Но организовать условия, чтобы никто не отвлекал, — тоже необходимо. Ибо погружение в процесс работы (пресловутый «поток») — это медитация не меньшей силы.

2012-10-06

Срединный путь

Обычно срединный путь — это хорошо и правильно. Не крайность стяжательства и не крайность ухода от мира — но середина достойной деятельности. Не крайность агрессии и не крайность пассивного смирения — но середина закона. Не крайность буйного сластолюбца и не крайность высыхающего аскета — но середина умеренности в удовольствиях.

Однако тот срединный путь, по которому шествует Россия, — путь глубоко неправильный (и нехороший).

Запад ценит сиюминутную эффективность, Запад хочет здесь и сейчас взять от жизни всё, Запад стремится к успеху. Широкой славянской душе эти цели представляются мелочными, а методы — не всегда достойными. Восток ценит соответствие высшему замыслу, Восток нетороплив, вдумчив и стратегичен, Восток стремится к гармонии. Удалой славянской душе эти методы представляются скучными, а цели — не всегда понятными. Не в силах забраться ни на ягодичный холм «Как преуспеть в бизнесе», ни на холм «36 стратагем», Россия так и остаётся в ложбине между ними. Щедрая и вороватая, с размахом на рубль и ударом на копейку, живущая сегодня без оглядки на завтра, без методов и без целей, лишь с неясными стремлениями.

Жаль, что в своё время Русью не был выбран другой срединный путь — ислам, ценящий и социальный успех (без рвачества), и всеобщую гармонию (без парения в облаках). Исламская Россия могла бы стать становым хребтом мировой цивилизации.

2012-10-01

Неделя пониженных оборотов

Как интервал даже больше — декада: занедужил я 21 сентября, но совсем бездельных дней — меньше: обороты я старался время от времени держать на уровне, и порой даже получалось. Окончательно здоровым ещё себя не чувствую, но к завтрашнему дню надеюсь прийти в норму.

А в эту последнюю декаду сентября я не выходил из дома (и, разумеется, не выходил на татами, не карабкался по скалодрому, не отправлялся в заплывы) и работу работал только самую простую и/или срочную. Теперь придётся изрядно потрудиться, чтобы вписаться в графики…